На текущей неделе федеральную известность получила инициатива рязанских казаков создать всероссийский «реестр врагов народа» за 60 млн рублей. После публикации на сайте «7x7» СМИ сообщили о планах рязанских казаков включать в единый реестр «сведения о лицах, исповедующих либеральные ценности или придерживающихся радикального западничества». Vidsboku попытался разобраться, насколько все серьезно. Главный редактор сайта Константин Смирнов поговорил с автором идеи Валерием Розановым о самой идее и о делах рязанского казачества в целом.

– Правильно понимать, что все началось с твоего поста на сайте «7x7»?

– Да, в «7x7» я написал в первую очередь.

– Потом пошли некие опровержения.

– Смешно, когда эту инициативу опровергают те, кто никакого отношения не имеет и участником этих событий не вляется. И когда журналисты берут комментарии не у участников, а людей вообще посторонних, которые могут говорить все что угодно.

– Со стороны многим кажется, что современное казачество – единая структура, но на самом деле только в Рязани на 10 казаков — 25 организаций, да еще и зарегистрированных. Так примерно дело обстоит?

– Да. Конечно, в критической ситуации, я надеюсь, они всё поймут и объединятся. А так у всех разные амбиции и взгляды.

КАК КАЗАКИ ПОДРЯД ДЕЛИЛИ

– В чем практический смысл написанного тобой? У кого вы просите 60 млн рублей?

– Мы не просим ни у кого их. 60 млн рублей — это та сумма, которая необходима, по моим прикидкам и прикидкам экспертов, для осуществления этого проекта.

– Каких экспертов? В области создания реестра? В области создания таблицы эксель?

– Да, в области создания реестра. Если вообще оценивать, кого вносить, кого нет, там потребуются не огульные, а полноценные исследования какого-нибудь института.

– Это твоя идея или чья?

– Идея эта моя, еще ряда казаков. Идею вынесли и предложили на обсуждение казачьему генералу Андрею Даценко. Он нашел в этом рациональное зерно, сказал, что надо об этом подумать, как это все сделать.

– А Даценко в каком смысле генерал? У него в подчинении сколько людей?

– Это звание. К подчинению это не имеет отношение. В подчинении у него, я так думаю, около полутора тысяч людей.

– Ну, насколько я знаю, на все эти многочисленные рязанские казачьи организации не найдется и ста пятидесяти людей, которые регулярно что-то делают.

– Я могу сказать, что когда проводился строевой смотр, только Даценко реально собрал около 350 человек. И это будний день, не все могут приехать. 350 человек реальных, которые встали живьем, по спискам, может, и больше.

– Ну встали и что делали?

– Строевой смотр. Собрались. В форме.

– Всем интересно, насколько люди, предлагающие такие идеи, связаны с властью? Насколько ваше движение, предлагающее эту инициативу, связано с властью?

– Мы стараемся все свои движения координировать с властью, чтобы они не шли в разрез с внутренней политикой. В этом и в других случаях мы выступаем инициаторами исполнения социального заказа, озвученного народом или государственными чиновниками, президентом.

– Конкретней можно? Каков ваш способ связи с властью.

– В рязанском случае атамана Даценка по разным обстоятельствам местная власть особо в лице Суркова и Филимонова не жалуют.

– Давай сразу поясним, что Сурков – это не тот Сурков, а лишь местный чиновник, которому повезло с фамилией (Владимир Сурков – начальник отдела по работе с национальными, религиозными объединениями и казачеством министерства по делам территориальных образований и общественных объединений, Сергей Филимонов – зампредседателя правительства области – Vidsboku). Они жалуют другие казачьи организации?

– Да.

– И вы хотите напомнить, что надо работать с вами, а не с другими?

– Нет, мы не хотим напомнить. Если говорить о том, кто работает — мы работаем реально, что-то делаем.

– Что делаете? Например.

– Необходимо поощрить Розанова и Даценко, несмотря ни на что, за большой вклад, который они вносят в развитие региона и казачества. Хотя бы грамотами. Реально зарегистрированные дружины Даценко, Абрамова занимают уже не первый год первое место на смотре дружин, у которых есть реальные люди. У остальных только списки.

– Смотры? Собрать мужиков с лампасами в одном месте – такой что ли смысл всего?

– Сейчас расскажу. У нас есть отдел при администрации Рязани, который занимается дружинами. У них есть удостоверения, но они ничем не занимаются. Получают деньги за дежурство только казаки Даценко, потому что они ходят, их видят, их отчеты подписывают начальник милиции и префект. Кроме казаков Даценко, никто этого не делает.

– А деньги выделяет кто на это?

– Деньги выделяет администрация города. Дежурство – около 400 рублей за смену, длится около 4 часов в дневное время. Деньги на это в бюджете есть, только их не могут полностью освоить, потому что остальные дружинники только в списках.

– А почему не в ночное время дежурят? Было бы логичнее.

– По закону «О дружинах» нельзя.

– Никто никаких дружинников в городе не встречает.

– Ну вот наши дружинники дежурят на вокзалах и у Кремля регулярно, казаки-дружинники сопровождают митрополита на службы. Наши казаки задерживали нарушителя, получали грамоты УВД. Много делали. Само по себе это дисциплинирующий фактор.

– Это люди, которые больше нигде не работают, если в дневное время они могут по несколько часов дежурить?

– Почему? Они дежурят только по выходным. Но если просят — у нас есть люди, которые могут в любое время. На вокзалах по воскресеньям они приходят в 7 часов, идут в отдел линейной милиции на Рязани-2 (Железнодорожный вокзал – Vidsboku), получают инструктаж и идут на место службы. По существу работают только две дружины. Это наша и дружина радиоинститута. Остальные как бы фикция, они даже не могут документы составить, чтобы людей в армию отправить. Те, кто ушли служить в армию в казачьи части, ушли через Даценко.

– Про Даценко. Он имеет в городе репутацию не самого серьезного человека, который тут и там что-то должен, прячется, трубки не берет. Как это соотносится со всем этим казачьим пафосом?

– Я думаю, это лишь слухи. Он нигде не прячется, кому надо — дозвониться могут. Офис у него в центре. Ездит по всему региону, участвует в мероприятиях — его можно видеть.

– Возвращаясь к обсуждаемой инициативе. Почему ты это написал именно на сайте «7x7»?

– Потому что там есть возможность публиковаться. Других у нас ресурсов нет. Только на свободных, либеральных ресурсах есть возможность вести свои блоги.

– И ты не видишь никакого противоречия? Ты призываешь бороться с либералами, используя для этого площадку, скажем, либеральную, хотя я сам против таких ярлыков по отношению к прессе.

– С радикальными либералами.

– Это кто?

– Радикальные либералы — это те, кто стоят на выраженных антироссийских позициях.

– Например, кто?

– Например, сбежавшие за границу Скрипаль и эксперт по допингам.

– А в Рязани это кто?

– В Рязани надо думать.

– В смысле? Согласись, что когда речь зашла про Рязань, тебе просто стало неудобно все это развивать.

– Звание врага народа — это надо заслужить.

– Зная тебя, мне кажется, что для тебя слова зачастую не имеют смысла. Ты говоришь так, чтобы быть в каком-то процессе вообще.

– Ну это я могу сказать и про тебя и про любого другого.

– Ты создаешь просто некие словесные конструкции, не придаешь сам этому значение.

– Нет, очень огромное значение. Более того, в том, что я говорю, и в этой статье, есть несколько уровней смысла — для чего это делается.

– Например.

– По тем комментариям, которые идут под статьей, о том, как на это реагируют, можно делать выводы, о чем думает население, кто враг народа, а кто нет. Если когда-нибудь мы врагов народа не заметили, то в каких-то экстремальных публикациях они проявляются, показывают свою личину.

– Почему ты написал текст, в котором используешь очень внятные формулировки, а когда я у тебя прошу уточнений, ты используешь очень витиеватые формулировки?

– Ты просишь уточнений по лицам.

– Да и по лицам, и по всему.

– Я честно говоря, над этим не думал. Скажи мне, кого ты считаешь...

– Ну, понятное дело, я никого не считаю.

– Ну и я с первого взгляда, чтоб показать пальцем, что кто-то у нас есть — нет. Кто у нас либеральный, кто считается явной оппозицией. Брать «Новую газету» или еще кого-то, их тоже я не считаю, например. Они в конечном итоге несут позитивную роль, на их публикации реагируют. Они никуда не убегают, живут здесь. Надо назвать конкретных, вот там написано — саботажников, предателей, взяткобрателей. Вот тех чиновников, кого осудили уже, этих могу отнести к врагам народа.

– И к либералам?

– К радикальным либералам. Это не значит, что все, кто берут взятки, либералы.

– Что? Ну это же просто бред уже.

– Нет, ну это перечисление: либералы, предатели, шпионы. Там так и указано.

– А ты не считаешь, что этим (я не буду называть это инициативой), ты тупо просто какого-нибудь придурка, который не такой приколист, как ты, а просто идиот, подтолкнешь к тому, что он сделает что-нибудь нехорошее?

– Напишет?

– Нет. Сделает.

– Как раз вот такого не совсем нормального человека этот проект повернет в стезю от физических и активных действий, заняться писательством и анализом — по выявлению врагов народа. От внешних действий — к внутренним, спокойным, за компьютером. Их активность мы привлечем к тому, чтобы собирали и анализировали информацию.

– Скажи, пожалуйста, с тех пор, когда ты перестал быть (хочется употребить слово «хайповым», но тогда его еще не было) таким крутым медийным чуваком как провидец Валерий...

ВОСПОМИНАНИЯ ПРОВИДЦА ВАЛЕРИЯ О 90-Х

– Я не был медийным. Я не общался никогда с прессой.

– Тебя было во всей рязанской прессе в 90-х, наверное, больше, чем губернатора. Тебе с тех пор скучно? Тебе не хватает внимания?

– Так я сам размещал свои статьи. Ко мне в ту пору не было внимания, ко мне никто не приходил, я ни с кем не общался, никуда не лез. И сейчас не нуждаюсь.

Фото: страница Валерия Розанова в «Фейсбуке».